Женя сказал, что есть и сел на переднее сидение. Таксист, проехав пару кварталов, остановился и посадил троих девчонок.

- Вам куда?

- В Центр, - они переговаривались и смеялись.

- Сейчас я их в Центр заброшу, - сказал таксист Жене, который сидел на заднем сидении  и не говорил ни слова, а два рубля отдал сразу. После того, как выгрузились девчонки, ничего не заплатив, таксист с полным равнодушием, а местами натянутой гордостью, рванул в «Космос». Эта дорога была наиболее волнительной и не многословной. Вот уже подъехали к главному входу, до которого было метров сто подъезда, но автотранспорту проезд был воспрещен. Женя открыл дверь и, думая только о часах, побежал. Как ни странно дверь комнаты была закрыта, и первая мысль, пришедшая в голову, гласила: «Найти вахтершу!», которая не сразу, но нашлась и открыла дверь. Женя заскочил внутрь и, подойдя к тумбочке, открыл верхний ящик. Там лежали мыльница, паста, зубная щетка и часы, взяв которые он побежал обратно, оставив остальные принадлежности следующим квартирантам. Выбиваясь из сил и мучаясь: «Только бы не уехал, только б не уехал!», выбежал на дорогу. «Все уехал, это конец!».

- Ба - а – а, - просигналила машина, стоявшая с другой стороны. Из окна высунулся таксист, который оказался вовсе не таксист, а мелкий частник и очень большой души, сказал: «Ну, ты едешь, или как?».

С важным видом Женя открыл дверь и сел, а по окончании пути на вокзале ответил холодно: «Спасибо!» и захлопнул дверь. Еще никто не уехал, и даже не волновались по случаю Жениного исчезновения, а занимались каждый своим делом: Феликс, как всегда, смеялся своим важным видом, Азамат бегал за Семеновым, а Таня играла в Микки, ловящего яйца, которую Женя от души поблагодарил, показав часы, и пообещал отдать два рубля в школе.

Ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеками, человек Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех (1 Тим. 2, 5-6).

- Григорий у себя? – спросил Гусейн у первого попавшегося бхакты.

- Да, там сейчас «Совет».

Лагерь представлял собой несколько корпусов по два этажа. Четыре каменные под названиями «лотос» для прабху, «булава» администрации, «чакра» санкиртанщиков, «раковина» матадж, два из дерева,  один из которых пустовал, во втором был телефон и художница на втором этаже и не считая одиночных одноэтажных летних домиков-дач. На «камчатке» спряталась баня, а два огромных зала в деревянном строении в центре лагеря были приспособлены один под алтарную, в самом большом помещении находились деревянные «божества» гаура-нитай в человеческий рост. Их ежедневно одевали, украшали, кормили, другой зал либо пустовал, либо его использовали по хозяйственным нуждам.

   «Совет» проходил на втором этаже корпуса «булава». Открыв дверь, Женя и Гусейн, (который вошел первым и был похож на кота) вошли и сели на крайние стулья. Решались важные вопросы, и поначалу на двоих никто не обращал внимания. Комнатка была не большая, а по стенам стояли трехместные кресла с проваливающимися сидениями, на них сидели лысые в тхоти, застиранных и выцветших.  Кто-то вдруг обратился к Гусейну. Женя сидел с раздутой щекой и скучал, решая – если примут хорошо, а может быть, и нет, если не примут, то со странным радостным чувством подумал: «Поеду домой».

- Вы на фестиваль?

- Да, - ответил Гусейн.

- И без денег, как всегда.

 Гусейн пожал виновато с улыбкой плечами.

- Вы же знаете, что мы принимаем на халяву за месяц до фестиваля, а уже осталось две недели.

- Григорий, мы отработаем, - с гордостью сказал Гусейн.

Тот, кого назвали Григорием, повернулся к лысому толстячку, бледному и с неприятным оскалом, и посовещался.

- Ладно, возьмем этих последних, - сказал тот.

- О,кей, поговорите с менеджером о служении, - сказал Григорий Гусейну, - можете идти. -Гусейн, ты как летучий голландец, откуда ты приехал?

- Из Алма-Аты.

- А ты, - Григорий обратился к Жене, - тоже алматинец?

- Ага…

- Потом подойдешь ко мне. Пока разместитесь, а общей комнате.

Гусейн и Женя вышли.

Общая комната находилась напротив, и в ней расположились человек десять. Расслабившись на спальниках, они вели дружные беседы.

- Классно, скоро фестиваль. Скоро уже, две недели осталось. Сегодня уже определился: на кухне буду. Менеджер, как там его?

- Кана – Кангади…

- Да, точно, Кана, вот говорит, дорогой прабху Дима, будешь служением заниматься, кухню драить. А я и рад – зато прасад и лекции бесплатно.