…
- Да, да пастушок трансцендентных коров сурабхи.
Анирвина и Миша ладили друг с другом.
- А это кто?
- А, новенький, совсем еще зелененький, - ответил Анирвина.
- Зелененький, зелененький, счастливый значит, - смотрел Миша на спящего Женю, - пойдем, приготовим чего – нибудь, я с утра постился.
- Я прасад привез из храма, разогреть только, - поймал Анирвина, - Шад Госвами надавал в дорогу.
Миша был почти в два раза старше Анирвины. Владимир Владимирович тем временем отдыхал. Родом из Питера, он получил квартиру в подарок от мэрии Москвы по инвалидности. Стоимость ее доходила до 30 000 долларов. За два месяца здесь уже успело остановиться и съехать десятка два преданных, полупреданных и не преданных, так что для Владимира Владимировича вопрос этот оставался открытым. Что касается Миши, то он просто пришел помочь с кроватью. По утрам Женя вставал около шести и первое время с Анирвиной ехал в храм на утреннюю лекцию на метро, после чего все собирались в вагончике обсудить дела, принять прасад и заняться служением. Команда фудфолайфа состояла из нескольких человек. Самый главный Маюродхвадж имел офис в двухэтажном здании храма и никогда не появлялся в вагончике. По национальности кавказец, носил короткую обширную бороду и выглядел на лет тридцать. Его возил личный шофер, редко заходивший в вагончик принять остатки прасада, и один из немногих знал о деятельности Маюродхваджа. У Шад Госвами была секретарь Надежда, «ученица» Индрадьюмны, безумно его почитавшая «учителя», так как являлась сиротой. Она потеряла родителей в автокатастрофе. Круглолицая и непримиримая, была всегда особняком и общалась исключительно с матаджами. Следующий был Нихсима, преданный, с треугольной бородкой и в очках. Лет двадцати шести, худощавый и одинокий, собирал пожертвования в больших организациях и имел успех на своем поприще.
Тривени - полнотелая женщина решительного характера, тоже занималась пожертвованиями вместе с Фатимой (Падма – Мукхьей). Костя – помощник, немного заикающийся, лет двадцати, без определенных занятий. Женю же определили на кухню в помощь преданному Юге.
Тем временем Юра, имевший инициацию и имя Агни Хотра, выполнял распоряжения Шад Госвами. Большинство фудфолайфщиков жили по домам и только Шад и Юга пристроились на квартире где-то на улице Генерала Кузнецова или же на остановку дальше, следовавшем туда троллейбусе №35. Юга жаловался на контролеров, так как был невезуч, а Шад, уроженец Прибалтийской автономии, не имевший постоянной прописки и штампа в паспорте, спасался шафрановым тхоти, и когда к нему подходил мент, вежливо отвечал: «Мы кришнаиты и документов не носим!». Его обычно отпускали, а преданным он говорил: «кришна защищает!». В целом Шад был фанатиком.
Что до Жени, то у него не было ни прописки, ни регистрации, ни тхоти, ни денег на метро, одним словом ничего, что может спасти в критический момент. Алматинский преданный Сварупа подарил ему тхоти, но носить его Женя стеснялся. Тхоти, как ни крути походило на женскую юбку.
- Значит так, положение у нас только что родившегося ребенка. И, соответственно, нам необходимо, включая средства и орудия труда, вплоть до навыков, мы должны приобрести в процессе деятельности, - начал Шад Госвами вступительную речь по окончании прасада, когда все были в сборе, - но единственное, что всегда нужно держать на высоте – это духовное развитие. Ни в коем случае не прекращать заниматься преданным служением в духе сознания кришны, то есть читать книги Шрилы Прабхупады, повторять 16 кругов махамантры и соблюдать вайшнавский этикет. Вот что нам необходимо в первую очередь, все остальное придет в процессе служения. Шад не имел особого опыта в жизни и по русскому языку был троечником.
Косте видно не давался «духовный прогресс», хотя можно было сказать с уверенностью – он читает 16 кругов, Нихсима – очень смиренный и галантный тоже рассчитывал на «духовное продвижение»!, по крайней мере не переживал на этот счет. Что касается только что прибывших – вопрос оставался открытым. Настя – немолодая девушка в очках, прибывшая в штат сотрудников, с неохотой, хлопала глазами. Ее определили в группу сборщиков пожертвований. Юга повторял с Шад Госвами по утрам круги вместе, Фатима и Лида – та самая знакомая Жени, пригласившая его на Беговую, относилась прохладно к зажигательной речи Шада. Здесь собрались все классы – от неофитов до «продвинутых», хотя разных возрастов и пола. Женя перестал читать джапу еще на Сухарево, так что переживал, если его спросят о кругах, он не знал, что ответить, а врать ему не хотелось. Анирвина точно не повторял на четках харе кришна и ему было все по-барабану. Вдруг к нему обратился Шад:
- Анирвина, сходи на завод холодильных установок, они спрашивали документацию и обещали пожертвование.
Анирвина кивнул.
- Так, и все по своим делам. Женя, поедешь с Югой, поможешь ему в изготовлении сладких шариков, они нам нужны в поздравлении спонсоров.
- Нам нужны письма с банковским счетом, - сказал Нихсима, - должно быть короткое обращение, что, мол, пожертвуйте на то-то и то-то.
- Да, как раз я говорил с Вадинатхом, он сейчас рассматривает текст письма и скоро он у нас будет с МФО и счетом. А пока вот вам, - Шад Госвами достал из папки стопку листиков предварительного образца и раздал каждому «ходоку за пожертвованиями», - обязательно отмечайте, кому и когда вы отдали это письмо, иначе нас могут оштрафовать налоговики, не хотелось бы иметь с ними дела. Ну, все, все, шариков сегодня не будет, мы не успели вчера слепить. Вечером всех жду здесь, хари бол! Шад еще долго говорил и проповедовал философию, подводя ее к деятельности преданных.
Фатима и Лида ушли вместе, Костя и Женя поехали с Югой делать шарики. Юра остался лечить Шад Госвами от головной боли, так как обладал экстрасенсорными способностями. Нихсима пошел на встречу с важным спонсором, а Надежда осталась печатать на машинке, всегда молчаливая и взрывоопасная (ее побаивался даже Шад Госвами). Она могла накричать и бескомпромиссно отстаивать права. Нельзя сказать, что она была не красива, но какой-то непреодолимый барьер всегда был в ее характере, встававший между ней и остальными фудфолайвщиками.
